Интервью с Кукушиной Марией Сидоровной

     Мария Сидоровна жизнерадостный, энергичный человек и интересный собеседник. Только представьте, что в свои 95 лет она выглядит бодро и моложаво, рассуждает здраво о политике, о взаимоотношениях между людьми и о жизни в целом, пишет стихи и не устаёт восхищаться окружающим миром.

     Встреча прошла в тёплой домашней обстановке. Мария Сидоровна погрузилась в воспоминания о жизни, о людях, с которыми довелось встретиться, о работе, которая всегда была и стимулом, и удовольствием.

     - Я начала работать в 1945 году. Всё течёт, всё меняется. Так изменилось всё в жизни! Даже не верится…

     Начала работать нотариусом в Костюковичах в 1952 году. До этого проработала в прокуратуре секретарём 7 лет. Окончила юридическую школу в Минске. Как же я выглядела тогда: «допотопные» старые и подшитые валенки, пальто без воротника, платок. Я и сейчас люблю платки (смеется). А через год – я тогда поехала в командировку в Могилёв – я уже сшила себе модное пальто, надела бурки белые и одолжила у секретаря суда шапку. Так изменилась, сама себя не узнавала!..

     - Расскажите, с чего Вы начинали свой трудовой путь?

     - Я окончила неполных 10 классов и не пошла учиться дальше. Думала, что не смогу, не уверена была в своих силах. И вдруг увидела объявление, что открываются педагогические 9-тимесячные курсы в Рогачёве. Я решила, это моё. Окончила курсы, и меня распределили в дер.Тишовка в Могилёвском районе. Представляете, мне 18 лет, а я уже работаю учителем русского языка и литературы 5-7 классов. У меня было 2 ученика чуть младше меня (смеется), как сейчас помню, Чуйков и Алексейчиков. Ну вот, проработала год… и война.

     - А Вы сами могилёвская?

     - Я родилась в дер.Нежков Белыничского района. Когда мне было 3,5 года (голодные были времена), наша семья, как и многие другие белорусы, уехала на Украину. И только в 1939 году отец с семьей вернулись в Белоруссию. Остановились у двоюродной сестры отца в Могилёве. Я вернулась домой позднее.

     Вообще, я очень довольна своей судьбой. Я рада, что жила на Украине. Это была немного другая жизнь и люди, разнообразие.

     По возвращении я пошла в 10 класс в школу по Пожарному переулку. Это была элитная школа в те времена, там учились дети обеспеченных родителей. Я не вписывалась в их окружение. Но однажды, на уроке физики, я ответила на «отлично», и дети меня зауважали. Потом – курсы, педагогическая деятельность, война…

     - Расскажите немного о том периоде. Как жилось во время оккупации?

     - Знаете, ещё в подростковом возрасте мне приснились два вещих сна. Один из них о наступлении немцев. Тогда только построили дорогу Могилёв-Белыничи через Нежков. И вот во сне идут немцы по этой дороге. Случилось так, что и выглядели они в моём сне такими же, как потом оказалось наяву. Шли с запада на восток.

     Война пришла в Могилёв неожиданно. Город почти месяц был в окружении, а мы даже не знали об этом и жили обычной жизнью.  Во время оккупации я была, как и многие мои ровесники,  в народном ополчении. Почему-то меня назначили снабженцем, я получала продукты, хлеб и носила их нашим бойцам ополчения. Ребята сидели в домах по пойме Днепра с бутылками с горючей смесью. Если немцы пойдут, хотели забросать их этими бутылками. В один из свободных от дежурства дней я шла к своей тёте,  она жила возле Днепра, и вижу: идут немцы, как в моём сне, так же одеты, с автоматами, наши ребята убегают, карабкаются по горке, а немцы в них стреляют…

     Когда немцы вошли в город, всех жителей вывели на улицу, во дворы. Мужчин и молодёжь забрали в лагерь для военнопленных, под Нежковом. Отца тоже забрали, а нас, мать с детьми, отпустили. Хотя потом можно было родственникам забрать своих из этого лагеря. Мама тоже сходила туда, отец вернулся. Ничего не хочу сказать, немцы плохого нам ничего не делали.

     В оккупации жили, как обычно, но одним днём: что заработаешь, то и кушать будешь. А работы не было. Я кое-как устроилась уборщицей. Надо сказать, город тогда был полупустой. Кто на войну ушёл, кто уехал. Вот и еврейские семьи, а их было много в городе, почти все уехали на восток. Много квартир опустело. Нам предложили выбрать себе подходящее жильё. Так наша семья переехала в двухкомнатную квартиру на третьем этаже в доме по Первомайской улице. Но жили мы в ней недолго. При освобождении город бомбили, в наш дом попала бомба, квартира была разрушена. Пришлось уходить, сначала в Пашково, потом вернулись в Нежков.

     В деревне жили тем, что заработает отец, он стеклил окна в домах, за еду. Через некоторое время мы снова вернулись в город.

     - Как Вы жили после войны?

     -  Окончилась война. В школу учительствовать я не вернулась, поняла, что не моё это, слишком я шустрая для этой работы. Я пошла работать в прокуратуру машинисткой, а потом и секретарем.

     Чтобы как-то продвигаться по службе нужно образование, а у меня даже аттестата о среднем образовании не было, 10 классов я так и не окончила до войны. Но я всегда была везучая на людей и обстоятельства. Хорошие люди помогли поступить в юридическую школу в Минске. 4 года заочно проучилась в этой школе, получила аттестат, а работы нет. Рабочих специальностей – нарасхват, а на службу вакансий особенно не имелось. И снова добрые люди помогли. В Костюковичах как раз освободилось место нотариуса, и я была туда назначена в 1952 году. Прошла двухнедельную практику и – на работу. И проработала там 7 лет.

     - Вы хотели быть нотариусом? Как судьба связала Вас с этой профессией?

     - Ещё когда я работала в прокуратуре, присмотрелась к работе нотариуса, и поняла, что это то, чем мне хотелось бы заниматься. Ну какой из меня прокурор или следователь?!

     После работы в Костюковичах меня перевели в Шклов. На тот момент у меня уже была семья, сын. Мужу выделили жильё в Могилёве, и я ежедневно ездила поездом на работу в Шклов. И снова мне везет. Через 10 лет мне предложили работу нотариуса во вновь образованной Могилёвской районной нотариальной конторе с обслуживанием Могилёвского, Шкловского и Круглянского районов. Нотариальная контора – это стол в помещении Могилёвского райисполкома, в кабинете с бухгалтерами, сама себе машинистка, сама себе бухгалтер.

     - Тяжело было работать?

     - Вначале было не особенно много работы. Основная работа  - в летнее время заверять копии аттестата о зрелости, для поступления. Частной собственности не было или было совсем мало, поэтому и сделок с недвижимостью не было. Редко оформлялось наследство. Так что…

     - Но ведь и нотариус был один на несколько районов.

     - Да, в Костюковичах тогда нотариус обслуживал 3 района: Костюковичский, Краснопольский и Хотимский. В Шклове два – Шкловский и Круглянский. В Могилёве была одна городская нотариальная контора, и один нотариус обслуживал весь город, Могилёвский и Чаусский районы. И никаких машинисток или секретарей. Нотариус всё делал сам. Один раз в год из отдела юстиции приходил проверяющий.

     Позже в Могилёве открылись три нотариальные конторы. И меня перевели заместителем старшего нотариуса в Первую Могилёвскую нотариальную контору. На тот момент она находилась в Доме Советов на пятом этаже. В составе её был старший нотариус, заместитель старшего нотариуса и ещё 2 нотариуса. И работы уже прибавилось, очереди появились. На пенсию я ушла с должности старшего нотариуса этой конторы.

     - Мария Сидоровна, можете вспомнить какую-нибудь интересную историю из практики?

     - Помню, как-то раз (я ещё работала в Костюковичах) приходит ко мне на приём работница райкома партии. Тогда это были большие люди… Я дала ей образец доверенности и попросила предъявить паспорт. Для неё это было чуть ли не оскорблением. Она скомкала листок бумаги, который уже начала заполнять, и обвинила меня в бюрократизме. Пообещала, что уже завтра у меня не будет работы, и ушла, хлопнув дверью. Позже я узнала, что она написала на меня жалобу, где указала, что я применила к ней физическую силу. У меня, конечно, потребовали объяснения. Я тоже не растерялась, я достаточно себя уважаю, и указала в своих объяснениях о недостойном поведении работника партии. Ей дали партийное взыскание. Должна сказать, что я всегда уважительно относилась к посетителям, и к простым людям, из деревни, и к высоким чинам. И за это меня ценили. Но с тех пор работников партии не люблю и в партию так и не вступила.

     - Ну, а что на пенсии, не скучно?

     - Да, без работы я сидеть не привыкла. Сразу после выхода на пенсию пошла на курсы лифтёров, окончила их и устроилась на работу. А однажды так надоел мне наш грязный двор, что я решила ещё и дворником поработать. Убирала 3 двора, клумбы высадила. Вот так, с пенсией и зарплатой дворника и лифтера я и разбогатела (смеется).

     - А нотариусом много не получали?

     - Нет, что вы. Большой зарплаты никогда не было. Но всё наше поколение воспитывалось патриотами своей родины. Я и сейчас считаю, что Советская власть – это наилучшая государственная система. Просто надо было совершенствовать эту систему, а не разваливать её. Мы бы сейчас по-другому жили. У меня и стихи есть на эту тему:

Надеялись, что будем жить при коммунизме,

Где все равны, без зависти, без зла.

Но финиш оказался эгоизмом,

Где каждый тянет одеяло на себя…

     Вы знаете, мой второй вещий сон был о том, что я слепну. Да, сейчас я уже плохо вижу. Но ещё до 92 лет я читала без очков! И я благодарна судьбе за всё, что случилось в моей жизни.

Беседовали Анна Цвижба, Татьяна Леванович, Юрий Тюмин.

Записала Марина Думарёнок.