Статут ВКЛ 1588 года

28 июня 1569 г. была заключена Люблинская уния – соглашение об объединении Королевства Польского и Великого княжества Литовского в федеративное государство – Речь Посполитую. Вскоре поднялся вопрос о правке Статута 1566 года. Исправленный на поветовых сеймиках и утвержденный на главном съезде литовских чинов в Волковыске, 1584 г., он был просмотрен на варшавском элекционном сейме 1587 г. и окончательно утвержден на коронационном сейме 1588 г.

Статут 1588 года юридически закрепил обособленность ВКЛ от Польши и провозгласил принцип единства права, принцип справедливости и всеобщности права, а также презумпцию невиновности. Вместе с тем, права для лиц различных сословий по-прежнему разнились:

• только шляхтич имел право свободно покупать и «шафовать» (распоряжаться) любым способом приобретенными имениями («отчизными, материстыми, выслужоными»);

• мещане почти всех (крупных) белорусских городов, получив в 15-18 вв. специальные грамоты на магдебургском праве, которые позволили им создавать в городе органы самоуправления, не подвластные местным старостам и воеводам, могли менять свое место жительства и выезжать за границу, им гарантировалось право собственности на имущество, а в некоторых случаях даже на имения;

• простой человек (крестьянин) не имел права приобретать шляхетские имения и земли, без приобретения шляхетской годности (разд. 3, арт. 26);

• самой бесправной частью населения были челядь дворовая и пленные, которые находились на положении рабов. Они не считались субъектами права, не могли завещать и получать имущество по завещанию (разд. 8, арт. 1,8);

• никто не мог купить землю или арендовать («наймовати») на лето к выпашке у чужого человека (бояр, людей простых «князских, паньских и земяньских») без воли пана его (разд. 9, арт. 27).

Четвертый раздел Статута, содержащий 105 артикулов, посвящен судоустройству, деятельности выборных, отделённых от исполнительной власти земских судов, – речисто доказывает о еще более значительном развитии судебного нотариата. Статут 1588 года точно определил, какие служебные особы являются судьями. «Судьи земские, – отмечено в Статуте, то есть судья, подсудок и писарь» (разд. 4, арт. 1). 

При оформлении имения Статут предписывал приобретателю «памятное»: «кгды хто кому именье продаеть, даруеть, записуеть, на вечность заменяеть и дает сознаньем своим обличне пришодши до вряду нашого земского с записом своим властным, тогды тот, хто именья набываеть, судьи паметного чотыри грошы, а подсудку два грошы, а за запечатованье выпису с книг того сознанья вечности другие чотыри гроши судьи, а подсудку от печати его два гроши маеть дати». Это значит, что нотариусы в это время были судьями: нотариальные действия совершались вкупе и судьями, и подсудками. Писари также были судьями и также совершали нотариальные действия: готовили копии и выписки из документов, записывали приговоры, вносили дела в книги, переписывали их начисто, отвечали за хранение и оформление: «мають у себе книги ховати», «в одны книги через писара знесены и вязани (прошиты) быти мають» (разд. 4, арт. 3, 13).

Порядок избрания, требования к кандидатам, принесение присяги, сила и могущество судей, перечень задач, выполняемых судьями были определены ещё во втором Статуте 1566 года. Статут 1588 года определил правовой статус земских судей – совокупность властных прав и обязанностей, защитил достоинство, авторитет, жизнь и здоровье судей (разд. 4, арт. 7, 63), предъявил высокие требования к профессиональным и моральным качествам претендентов. Текст присяги утвердил более строгое отношение к судейству: «право посполитое перед очима маючи … — так ми, боже, поможы. А естли не справедливе — боже, ме убий» (разд. 4, арт. 1).

В каждом повете свободно избирались судьи из людей добрых, набожных, цнотливых, годных, в праве «умеетных», грамотных, роду шляхетского, издавна свободных, зацных (знатных) и учтивых (разд. 4, арт. 1). Помимо лиц, указанных в Статуте 1566 года (духовные лица, старосты державцы; тивуны, хоружие и врядники повета) в новом статуте претендовать на судейство не могли также «ани кашталянове, маршалки и старостове судовые, ани подкоморые, войские, ани хоружие земские, дворные и поветовые» (разд. 4, арт. 2), в связи с запретом на совмещение должностей судей земского суда с другими должностями местной администрации.

Статут 1588 года требовал от судей профессиональной подготовки: дэкрэты складаць не «з головы и домыслу своего», а строго в соответствии «сего статуту и артыкулов, в нем описаных» (разд. 4, арт. 54), «сказанье и отправу чинити против кождого, яко хто во што на котором року упадает, аж до остатнего стопня права» (разд. 4, арт. 3). Профессиональных юристов к этому времени в ВКЛ готовили: практики-юристы в частных «палестрах», школа цивильного права в Вильне с 1566 по 1589 гг. (Святаянская школа). Позже появились Виленская езуицкая академия (юридический факультет с 1641 г.) и Виленский университет, Замойская академия (Польша, 1594). Представители ВКЛ обучались также в Краковском (Польша), Базельском (Швейцария) и других университетах и академиях зарубежья, что стало возможным с 1447 года: «Казимиров привилей позволил дворянам отправляться для обучения в другие страны».

Суды земские «мають быти трикроть до году, то ест трои роки судовые (после Св. Троицы (на 50-й день после Пасхи), осенью после св. Михаила, зимой после свята «трех кролей») на которые будут повинны» судьи зеждчатися в одно место в каждом воеводстве и повете, и там «так долго мешкати, поки вси справы судовые отсужоны и скончоны быти могуть», – срок не определен, но, видимо продлен, так как в статуте 1566 года говорится о двух неделях и менее. «А судья, подсудок и писар мають суды справовати и на суде седети кождого дня, кром недели, от поранку до нешпорное годины. А позвы судити порадне з рейстру… который первей уписался в рейстр, тот наперед сужон быти маеть» (разд. 4, арт. 46).

Артикул 56 четвертого раздела «О злеценье речи и о данью моцы иным за себе у права мовити» установил, что если кто по причине болезни и пр. не может предстать перед судом с речью, тот может вместо себя отправить «умацованого своего или прокуратора»: сначала речь свою оглашает перед урядом в канцелярии господарской или перед врядом земским или гродским, затем берется выпис из книг и дается доверенному лицу для представительства в суде, чтения речи. Если вряд далеко, артикул дозволял давать «речнику или умацованому» такие листы с подписью и печатью, в которых была бы подпись и печать человека постороннего, а при неграмотности доверителя, кроме его печати, необходимы были печати еще двух шляхтичей (разд. 4, арт. 56). Для рассмотрения дел в суде о праве на имения, грунты, движимое имущество Статут закрепил, что, при необходимости истребования для стороны копии записей или привилеев, – оные должны непременно содержать подпись писаря, готовившего копию.  

Декрет и все сказанья судебные судья с подсудком «мають с письма чинити», одним из них «подписати», после вынесения приговора писарь его записывал и вносил дело в книги, и лишь после вычитки перед судьей и подсудком, мог выдавать листы судебные, им подписанные, сторонам (разд. 4, арт. 3).  Статут 1588 года требовал, чтобы писарь земский все листы, «выписы и позвы» писал по-русски, определяя доступный для всего населения ВКЛ язык нотариального делопроизводства.

Что же касается документов на латинском языке, в целях безопасности, статут категорически отрицает их дальнейшее использование: «абы от сего часу жадные листы, которие по латине експэктатывами зовуть (королевские и великокняжеские привилеи), жадное моцы не мели, а хотя бы от нас кому были даны, предсе держаны быти не мають» (разд. 1, арт. 33).

Огромное значение в ВКЛ придавалось вопросу соохранности документов. Статут 1588 года, как и предшествующий Статут, предписывал обязательное дальнейшее строительство «таковых мест» (архивов) в каждом повете «где суд земский ест в замку албо в дворе нашом» для хранения книг земских, а при отсутствии оных – строительство склепов и, даже, с выставлением стражи (разд. 4, арт. 13).

В пятом разделе Статута «О праве посагу и о вене» повторно толкуется о необходимости записи вено до брака или в браке, о правах на наследование:

• каждый житель, любого «стану», прежде выдачи дочери замуж и внесения «посага» или «выправы», должен взять у зятя запись с печатью и подписью, и под печатями людей добрых, которым он на третьей части имения своего, оный посаг описать повинен, а потом этот запис зять «на первших роках земских» перед судом земским «оного повету, в котором тая оселость, на чом вено записано, лежати будет, сам очевисто сознати и в книги земские записати» обязан и отцу «лист свой особный под заруками дати». Артикул дозволял при согласии сторон, не дожидаясь земского суда, веновный лист «сознати» и на «вряде кгродском». После сего, родители или родные дочери должны были этот запис «до книг земских перенести». Таков порядок записи вено распространялся и на шляхетскую невесту. При отсутствии венового листа, «таковая по смерти супруга своего внесенье тратить, хотя бы великую суму за собою внесла» при повторном браке: «яко шляхтянце дети або близкие повинни будут за венец дати 30 коп грошей». «А естли бы оного шляхтича именье тридцати коп грошей не стояло, тогды теж водлуг того з оного именья маеть ей выделена быти четвертая часть, которую будет держати толко до живота своего, хотя и за другого мужа пойдет». «А похочут ли потомки и с тое четвертое части ее скупити (выкупить), тогды таковая часть вся водлуг сего статуту через вряд шацована (оценена) быти маеть», и только половина оцененой суммы, не более, – будет дана вдове. Если же вдова не выходила замуж, –  имела право в наследстве «ровную часть именья держати аж до смерти своее», то есть наследники принимали равные доли, а доля вдовы была в держании только до смерти. Если жена без записи вено умирала ранее супруга, ее дети и близкие не могли претендовать на наследование ее «венца» (разд. 5, арт. 1);

• оценив все свои имения, на третьей части «вынявши и вылучивши» (против внесения) муж также мог записать жене вено. Тогда, после смерти супруга, в случае повторного брака, дети или близкие при желании выкупить ее третью часть («вывеновати»), должны были заплатить столько, сколько в листе «описано», а если «не всхочуть выкупить» – повинны будут после ее смерти заплатить тому, кому она отпишет. При отсутствии детей, после смерти супруги, внесение её возвращалось в тот дом, из которого оно выходило, а если оставались дети – на детей «спадаеть». Муж мог записать жене как недвижимость, так и движимое имущество. Если до брака родители (или тот, кто выдавал замуж) видели, что третья часть имения жениха не «стояла против внесения» невесты (зн. неравнозначны), они могли купить именье и «по той девце зятю дати» и «сполу (сполна) уживати аж до живота мужнего». Такое имение без «записи» и «тестамента» наследовалось только детьми и родными супруги (разд. 5, арт. 2);

• вдова, оставшаяся на вдовьем «стольце», имеющая вено от мужа и взрослых сыновей, может остаться только на вене своем, так как сыновья «припущоны быти ко всим именьям и скарбом отцовским» (разд. 5, арт. 5);

• бездетная вдова, не имеющая вено от мужа, «маеть на третьей части именья седети, поки замуж пойдет», наследовали ближние супруга, а вышедши вновь замуж, «тогды близкие мають ей и венець заплатити» (разд. 5, арт. 6);

• «которая бы вдова зостала по мужу своем з детьми малыми, лет не дорослыми, а муж бы опеку детей и именей ей, жоне своей записал, тогды она водлуг тестаменту (завещания) и опису мужа своего будеть тою опекою владнути,» оберегая от утраты, детские имения, в противном случае, при растратах, – решением суда мог быть назначен новый опекун (разд. 5, арт. 11);

• в отличие от отцовского наследия («спадки отчизные»), переходящего только на сыновей, наследство после матери («всякая маетность матерыстая, без росправы и опису слушного отумерлая»), а также её внесение, которое никому не было записано – все делилось поровну между сыновьями и дочками (разд. 5, арт. 14); 

• вдове, имеющей вено от первого мужа, не полагалось иметь записанного от другого мужа вено, – после смерти последнего, супруга имела долю, равную с детьми, и жила на ней до смерти (разд. 5, арт. 16);

• если умирала бездетной одна из сестер, имеющих в свое время внесение и выправу от братьев, не записанное, (с четвертой части) – такое внесение «приходити» на незамужнюю сестру, но если братья желали взять себе внесенье, они обязались обеспечить посагом «зо всее четвертое части» и вторую сестру (сестер), при отсутствии же сестер, все наследовали братья и их потомки (разд. 5, арт. 19);

• если брак заключали люди убогие без приданого и без записи вено, но в браке приобретали имущество, то, в случае смерти супруга без «записи» и «тестамента» – супруге «маеть быти выделена третяя часть, а детям властным, которые бы з мужом мела, две части» (и наоборот), при отсутствии детей – все оставалось супруге, если же после и супруга умирала, никому ничего не записав, – поровну их имущество делилось кровными родственниками с обеих сторон (разд. 5, арт. 21);

В целом, по статуту 1588 года, на наследственное право и право собственности влияние оказывала, даже, праведность претендентов:

• девушка, которая выходила замуж без воли родителей, – «отпадываеть от посагу и от именья отчызного и матерыстого, также и спадков», – приданого и наследства лишалась и она, и ее дети, даже, если она была единственной дочерью (разд. 5, арт. 8);

• если в разводе виновным был муж («винен з россудку права духовного») – жена оставалась на оправе от него записанной, а если супруга – лишалась и внесения и оправы, по иным причинам развода – привенок оставался при муже, внесенье при жене («суд духовный, выписавши правдиве и верне причыну розводу, отослати их до суду належного светского в том повете, где тое именье веновое лежати будет») (разд. 5, арт. 20);